Законодательное собрание ленинградской области

«С детьми в социальных сетях работают системно и планомерно, шаг за шагом подталкивая к последней черте» – пишет Галина Мурсалиева в статье «Группы смерти». Этот текст (очень длинный и не слишком логичный) сейчас активно обсуждают в интернете. Роскомндазор обещал проверить данные.

Родители в панике: «Надо же что-то делать!» А что делать? Проверять детей на предмет отношения к китам, которые упоминаются, как символ некой загадочной суицидальной организации?

Девочки (и мальчики) с порезанными руками появились не вчера. В юности среди моих знакомых была одна девочка, которую прозвали Суицидочка. Хотя, почему одна? А вашем окружении таких – не было? О группах, в которых размещают информацию о способах самоубийства и обсуждают подробности, известно с начала рунета, примерно столько же с этими группами борются. С появлением соцсетей и группы и борьба с ними перешли на новый уровень.

Специалисты, изучающие поведение, говорят, что у любого поведения, даже самого странного, должна быть причина, цель, функция, то, зачем всё это делается.

Текст Галины Мурсалиевой основан на предположении, что некие злонамеренные люди, которые под видом игры завлекают подростков в интернет-группы, подталкивающие к суициду. Кто эти люди? Ведь кто-то организует эти странные группы в соцсетях. Зачем им это нужно? Проще всего предположить, что это тролли.

Вы можете представить себе человека, который приходит на мемориальную страничку, чтобы написать гадость родителям трагически погибшего ребенка или запостить туда издевательское фото с надписью «Мамочка, в аду жарко?» Кажется, в рунете до такого еще не дошло, впрочем, о российских троллях мы знаем очень мало. Кто-то возводит семантику слова «троллинг» к дурно воспитанным чудищам скандинавских сказок, кто-то (скорее всего, сами тролли) – к способу рыбалки. Но так или иначе троллинг давно вошел в интернет-жизнь, и это – отнюдь не «добродушное подтрунивание».

Зачем они троллят?

Историю вопроса мы найдем в книге Уитни Филлипс «Трололо», вышедшей в русском переводе в издательстве «Альпина паблишер». В 2008 молодая американская исследовательница взялась изучать интернет-троллинг, явление тоже молодое, поэтому исследование стало еще и хрониками процесса, описав его становление.

В англоязычном пространстве тролли – многочисленное, самоорганизующееся и самовоспроизводящееся сообщество интернет-анонимов, которые толпой набрасываются на жертву, накручивая бесконечные «мемы» – высказывания, картинки с подписями, злобные и обидные коллажи. Увидев странные диалоги на форумах, Уитни Филлипс присмотрелась и вскоре начала видеть в них смысл и логику, и, увидев однажды «развидеть» уже не смогла.

Почему они троллят? Ради лулзов. Лулзы – интернет-жаргонизм с собственной историей. Слово lulz образовано, от искаженного английского «lol» «laugh out loud» – громко, вслух смеяться. Собирать лулзы – это, проще говоря, дразнить тех, от кого можно получить реакцию, как это делают злые дети в школе. Троллям нужны яркие эмоции, в их представлении проявлять эмоции значит «подставляться». В извращенном понимании тролля, травя уязвимую жертву, он как бы «учит» ее тому, что не стоит рассказывать о чем-то лично значимом, демонстрируя свою уязвимость.

Когда читаешь Уитни Филлипс, понимаешь – у англоязычных троллей натурально ничего святого – чего стоят глумления на RIP-страничках (памятных страничках), издевательства над убитыми горем родственниками жертв убийств и самоубийств. То, что тролли разделяют свою он- и офф-лайновую жизнь, ничуть не утешает: они еще и оборотни, эти тролли и такой красавец может сидеть в каждом офисе.

Историю троллей Уитни Филлипс описывает на конкретных примерах, в начале книги исследовательница специально оговаривает, что некоторые особо гнусные высказывания не хочет приводить даже в качестве примера. С точки зрения тролля соцсети – богатейший заповедник непуганной добычи. Уитни Филлипс пишет о том, что в поиске лулзов тролли исследуют самые разные аудитории, используя личную информацию, найденную в соцсетях жертвы. Один из троллей находил жертв в группах, где делились пережитым пострадавшие от изнасилований, другие доводили до белого каления любителей животных на тематических форумах. Свои эмоции, как и свои личные данные, тролли предпочитают не демонстрировать, скрываясь под масками. Исследовательница описывает момент, когда один из троллей нашел мемориальную страницу лично знакомого человека, и советует ее организаторам закрыть профиль, чтобы избежать таким образом нашествия троллей.

Изучая троллей, Уитни выполняла важную исследовательскую задачу – ей нужно было подобраться к троллям достаточно близко, чтобы общаться, наблюдать, брать интервью, но, с другой стороны – сохранять дистанцию, чтобы, поняв и описав явление, не слиться с ним. Один из самых драматичных моментов книги – исследовательницу пригласили на радио рассказать о троллях, а в эфир должен позвонить отец погибшего мальчика, на страницу которого пишут издевательства тролли. Отец жертвы хочет узнать, что же это за люди такие.

Эту книгу стоит прочитать всем, кто проводит время в интернете. Эта книга не про плохих и хороших людей, хотя и про них тоже, а про то, как технологии раскрывают новые грани человека и дают новые возможности – не только для добра, к сожалению.

От события до мема

Родители все узнают последними. Кто и с какой целью распространял фото симпатичной девочки, похожей на героиню аниме, девочки, стоящей на рельсах, лежащей на рельсах с отрезанной головой и почему к девочке приклеилось эта дурацкая фраза «Ня. Пока»?

История реального человека свелась к фотографии, ставшей знаком тематических суицидальных групп, это – типичная история интернет-мема.

Пара строчек в сводке происшествий:

17-летняя девушка покончила с собой . Девушка была симпатичная, имела страничку в соцсети, потом в сети откуда-то появилось фото тела с места происшествия, кто-то «прикрутил» подпись, кто-то домыслил пару фактов, тема ушла в народ и существует как бы самостоятельно, находя благодатную почву. Информация о девушке Рине и ее фото в соцсетях стали маркером тематических групп. Можно предположить, что есть и люди готовые, ради скуки или странных выгод вроде уже упомянутых лулзов, общаться с целевой аудиторией, которая интересуется этой темой.

Спросим у подростка, зависающего в соцсетях, знает ли он, что значит: «Ня.Пока». И услышим в ответ: «Этот мем – треш, гадость. Сейчас об этом уже никто не пишет, да и те, кто писал раньше – странные люди. Эта тема отошла».

Я знал одного человека на форуме, он был чем-то вроде местного таланта, придумывал истории, целые фэнтези-миры. И в какой-то момент решил понести свой талант в массы: на волне эмоций по поводу самоубийства девочки из Уссурийска начал новую тему. Как и зачем он это делал – точно не знаю, скорее всего, просто искал интересных людей, рассказывая о своей затее, но быстро в ней разочаровался, открестился от нее. Инициативу подхватили третьи, четвертые и пятые люди, пока всем не надоело. Зачем? Просто хотели повеселиться, скорее всего. Концов уже не найдешь.

Происходило все так: в группу сливалась картинка про сбитую поездом девочку. По ссылке попадаешь в более мелкую группу, и постепенно спускаешься в группки с совсем уж сомнительным контентом, состоящие из девочек-подростков, которые на своих личных страницах постят фотографии рук, обмазанных кетчупом с глубокомысленными подписями и множеством странных хэштегов. По хэштегами можно найти еще фотографий рук в кетчупе и ссылки на подобные группы с загадочным контентом и многозначительными цитатами из оккультных книжек. По крайней мере, так было в начале года, сейчас интерес к теме спал. Если вы – грустная девочка со сложностями в личной жизни, то вам, глядя на все это, может захотеться обмазать руки кетчупом или даже по-настоящему вскрыть вены, сфотографировать и снабдить хэштегами пост, чтобы порадовать троллей. Если нет, то вы просто закроете вкладки и займетесь чем-нибудь интересным».

Не правда ли, этот механизм, который описывает наш собеседник, напоминает то, о чем пишет Уитни Филлипс? Но едва ли в России есть подобные исследования. О жизни интернета и функционировании его сообществ в России знают только те, кто имеет такой опыт, а он у всех разный. За границей, например в англоязычном интернете исследователи давно отделили троллинг (манипуляции с личной информацией) от буллинга (интернет-преследования), от которого страдают в основном подростки, иногда и до суицида доходит. В рунете ничего подобного, кажется, нет, но нет и исследований.

Действительно ли в сети есть люди, планомерно склоняющие подростков к суициду? Вопрос остается открытым. Группы, в которых обсуждают суицид – есть, тролли – несомненно есть, а сам суицид – явление вирусное и склонное к самовоспроизведению, поэтому писать о выводах, сделанных на основе публикаций на эту тему нужно очень осторожно.

Описание нового явления в социуме, особенно молодежном часто отстает от самого явления по времени и страдает неточностями, взрослые хватаются за голову, подростки смеются, читая приукрашенные «научные» описания. А еще такое описание может вызвать волну подражаний: о существовании «неформалов» многие мои знакомые узнали из прессы, а узнав, немедленно к этим неформалам присоединились. Приведу и другой пример, еще менее благостный: моя подруга училась в школе на городской окраине, после выхода фильма «Чучело» там стали играть… в «чучело», назначая жертву и унижая ее.

И что же мы будем делать теперь, дорогие родители и педагоги? Ловить голубых китов, синих китов? Ведь, как подсказывает мне знакомый подросток, в интернете #морекитов.

Сюжет о тематических группах в сети, «секте самоубийц» появился 11 марта 2016 года, в передаче «Человек и закон», но особого общественного резонанса не вызвал. В телесюжете, в частности, говорилось о том, что Следственный Комитет по Рязанской области возбудил уголовное дело по статье «Доведение до самоубийства» но о результатах этого расследования пока не сообщается.

При освещении самоубийств в СМИ Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) не рекомендует публиковать фотографии и предсмертные записки самоубийц, сообщать о способах и других деталях самоубийства. Не следует приводить упрощенные причины случившегося и превращать самоубийство в сенсацию. При освещении случаев суицида следует использовать только подлинные и надежные источники информации и воздерживаться от религиозных и этнокультуральных стереотипов. Особенно не рекомендуется возлагать на кого-либо вину за случившееся.

В 2014 году в России количество детских самоубийств выросло по сравнению с 2013 годом на 70 % – из жизни добровольно ушло 784 несовершеннолетних, об этом сообщала «Российская газета» со ссылкой на главу следственного комитета Александра Бастрыкина.

В июле 2015 года глава СК сообщил , что за пять месяцев 2015 года число детских суицидов возросло на 28 %, зафиксировано более 270 случаев.

О том, что в соцсетях произошел резкий всплеск активности подростков, подающих сигнал готовности к суициду. Почему дети так легко включаются в смертельную игру, почему у них не срабатывает инстинкт самосохранения и на какие странности в их поведении надо обратить внимание родителям, корреспонденту «Известий» Андрею Филатову рассказал доктор медицинских наук, профессор, врач-психотерапевт и психиатр Михаил Барышев.

Одна из девочек, которая общалась с куратором «группы смерти», передала нам список заданий на 50 дней, после выполнения которых ей предстояло убить себя. Каким образом эти задания влияют на психику подростков? Начнем с этого: «Проснуться в 4.20 и смотреть страшные видео».

Это депривация сна (деприва́ция сна - недостаток или полное отсутствие удовлетворения потребности в сне. Может возникнуть как результат расстройств сна, осознанного выбора или принудительно, при пытках и допросах. - «Известия»). Ребенок не выспался, смотрит страшные ролики, это пугает, стресс физиологический накладывается на стресс от увиденного, подавляется защита. Американцы активно используют эту пытку - заключенному не дают спать до 180 часов, разрушая его психику. Здесь же подростка будят в самую глубокую фазу сна и затем велят смотреть страшный контент - это ломает механизмы защиты психики.

В других заданиях требуют нанести себе порезы или сделать рисунок кита. На первый взгляд в рисунке кита ведь нет ничего опасного?

Это акт принятия в сообщество и обет послушания жертвы. Если ребенок этого не сделает, то его отвергнут. Он уже отвержен родителями, как ему кажется, и он боится снова оказаться ненужным. Жертва должна доказать свою покорность, куратор отбраковывает ненужных. Социальный инстинкт заставляет ребенка соответствовать критериям сообщества.

- «Пойти на крышу и стоять на краю». Это делается, чтобы ребенок поборол страх смерти?

Нет, это не борьба со страхом, как говорит куратор, манипулируя смыслами. Это демонстрация покорности ему.

- А «весь день смотреть страшные видео»?

Кураторы снижают чувствительность к неприятным картинкам и снимают барьеры восприятия.

- Еще одно задание вообще выглядит безобидно - слушать присылаемую куратором музыку.

Музыка «медитативная» - тут и ореол тайны, и продолжение подчинения воле куратора. Происходит отъем индивидуальности, подавление воли ребенка. Причинение боли, вопросы интимного характера, шантаж - это тоже проверка на доверие, то есть манипуляция и подавление. Итог - дата смерти и смирение с ней. Ребенок уже готов. Все задания повторяются по многу раз и дублируются. Повторение и повторение - вот что нужно манипулятору. И все задания обязательно с нарушением сна.

Неужели кураторы сами придумывают такие задания? Ведь тут явно нужны знания подростковой психологии. Хотя бы азы.

Нет, эта система разработана не ими, она разработана людьми посерьезней. Кураторы - это пешки, которые оттачивают методику работы с населением. Кто-то заготовил для них эти методички и шаблоны по обработке сознания. Массив вовлекаемых детей за одну сессию - 800–850 человек, и если они доведут до конца хотя бы 10%, то это огромная трагедия, которую будут использовать и в политических целях. Это уже угроза для национальной безопасности. Выжившие дети будут заражены недоверием к людям, к стране. Потом техника воздействия будет применена и для кодирования людей на те или иные программы поведения.

- Что движет жертвой? Почему она ищет контакта с куратором?

Жертва не ощущает себя жертвой. Как правило, в эти смертельные игры играют подростки от 11 лет и старше. Что это за дети? Как правило, брошенные, они родителям неинтересны. И не имеет значения ни социальное положение, ни доход семьи. В силу своей работы я нередко сталкиваюсь с обеспеченными и успешными семьями, в которых дети - брошенные. А ребенок ищет внимания к себе, ищет любви. Что делают родители, если нет времени на воспитание? Они откупаются от ребенка. Нужен новый телефон? На. Машина? На. Вариантов много. Но нельзя купить любовь, можно только избаловать.

- И чаще брошенными оказываются именно подростки?

В нашей стране почему-то так происходит: ребенок опекаем родителями до 6–7 лет очень тщательно, но в подростковый период и после родители считают, что он уже вырос и о нем заботиться не надо. От него начинают откупаться.

А подросток осознает себя как личность, он хочет понимания. Любви как к личности со стороны значимых для него людей. Если любви нет, то он трактует это иначе, чем мы, взрослые. Он делает вывод - я плохой. Он не может понять, что родители заняты и им не до него. Он не нужен - значит плохой. Что-то в нем не так.

- И ищет понимания на стороне?

Да. Ребенок начинает искать кого-то, кто его поймет. Если в этот момент он найдет «группу смерти», где его примут, а еще и посвятят в тайну… А ведь самая большая тайна - это смерть. Никто подростку сразу не будет говорить о суициде, даже «попытаются отговорить», если он сам заведет об этом разговор.

- Понимает ли ребенок, вступающий в такие игры, что это путь в один конец? Что возврата не будет?

Нет. Поэтому мы и говорим - ребенок! Это человек, который не способен оценивать свои поступки и нести за них ответственность. Ребенок не понимает этой игры, его легко обмануть. Ему достаточно «дать согласие», а дальше идет отбор. От куратора зависит, доведет ли он подростка до конца. А «группа смерти» создаст «ореол героя», дошедшего до конца и не струсившего.

- Кто такие эти кураторы? И что ими движет?

Здесь похожий принцип - как выбирают детей, так отбирают и кураторов. Кто-то сам начинал играть в эти игры, а кто-то уже был приглашен. Я полагаю, это люди до 30 лет, разбираются в интернете, имеют некие заготовки для фактического подкрепления своих слов. Схематичный психологический портрет куратора мне представляется следующим. Это молодой человек, неуверенный в себе в «офлайне». Он не имеет каких-либо значимых успехов на социальном поприще. Не востребован, никому не нужен. У него была некая личностная трагедия. Либо он неинтересен девушкам, либо был брошен любимой.

Кураторы - это люди, находящиеся в состоянии психического нездоровья, хотят отмстить миру за свою ущербность, они хотят наказать общество, продемонстрировать свою значимость, свою силу, власть. Они хотят известности в своем кругу, им нужно признание. Они боятся ответственности и пока это их тайная власть. Они упиваются ею. Им нравится полученная абсолютная власть над ребенком.

- То есть это не способ заработка?

Для куратора денежный вопрос вторичен, первично желание власти и признания. Даже те, кого арестовали и показали по ТВ, - это люди скромного достатка, но очень тщеславные. И свою минуту славы они получили. А денег здесь заработать нельзя. Кураторы могут только получить оплату своих услуг. Те, кто создает или оплачивает подобные «сети кураторов», не заинтересованы в финансовой отдаче. Рентабельность для них не в денежных знаках, тут дивиденды иного характера. Взять, к примеру, двух граждан Украины, которые были выявлены и изобличены в доведении в 2015 году детей России до самоубийства, - вот у них четко прослеживается цель не заработать, а убить детей врага.

- Могут ли родители оградить своих детей от такой системной работы?

Если родители не занимаются своим ребенком, то они не смогут ему помочь. Необходимо совместное времяпрепровождение, знание интересов ребенка. У него не должно быть свободного времени. Мозг ребенка умеет только учиться, и задача родителей - учить. Я не слышал и не видел случаев общения с кураторами детей из спортивных спецшкол. И причина проста - ребенок живет по определенному расписанию и ему о глупостях думать некогда. Он живет полноценной жизнью. Но на это нужны деньги, так как бесплатных спортивных секций почти не осталось.

- А как заметить симптомы?

Достаточно просто: ребенок встает в нестандартное время, врет, замыкается, на теле имеются порезы, изменяются поведенческие реакции, наблюдается заторможенность, смена интересов. Если заметили, что-то из перечисленного - надо срочно выключить компьютер, отобрать смартфон, обратиться в правоохранительные органы, общественные организации и к психологам.

- А государство и общество должны как-то вмешаться?

Да, всё вешать на родителей - это неправильно. Мы видим, что «группы смерти» - это система, направленная на подрыв устоев общества. А это уже вопрос безопасности. Здесь и само общество должно идти навстречу безопасности детей. До недавнего времени представитель одной из российских соцсетей весьма высокомерно заявлял, что это не их задача. Потому что у них нет денег мониторить подобную деятельность. Но западные социальные сети моментально блокируют подобную активность. На руку преступникам и наша традиция не сотрудничать с государством. А ведь действие куратора - это сознательная работа, это киберпреступление.

Если государство и общество не объединятся по этому вопросу, то количество жертв будет расти. Трудности в экономике, безработица - всё это будет выталкивать людей из нормальной жизни и подвергать детей риску столкнуться с куратором из «смертельной группы». Проблема отработки подобных технологий с населением - это метод гибридной войны. Это «война», где фронта нет и задействованы все. Надо понять, что это системный процесс и необходим системный ответ на эту угрозу.

Депутат Валерия Коваленко вносит законопроект "О психологической помощи населению в Ленинградской области". Она пояснила, что в последнее время все чаще СМИ упоминают игру "Синий кит", которая посвилась в сети Интернет и затрагивает подростков, угрожая их жизни и душевному здоровью.

"В связи с ней возникают предложения и вопросы от "Запретить интернет для детей и подростков" до "Где найти хорошего психолога". Если ранее в каждом городе существовали службы экстренной психологической помощи детям и подросткам с Телефоном Доверия", то в настоящее время найти квалифицированного психолога довольно сложно. В России есть Единый детский телефон доверия, но практически нет рекламы. СМИ муссируют тему "Синего кита", пугая родителей последствиями игры, но не предлагают решения этой проблемы", - говорит депутат . Как практикующий психолог и постоянный автор газеты "Выборгские ведомости" она также подготовила памятку для родителей, которую уже опубликовала в СМИ. Приводим ее полный текст:

Добрый день, Валерия Анатольевна! Последнее время все чаще стали упоминаться в новостях группы самоубийств, так называемый «Синий кит». Моей дочери 15 лет, и я очень переживаю за нее. Что я могу сделать, чтобы она не попалась в сети этих вербовщиков смерти? Запретить ей пользоваться интернетом? Контролировать каждый ее шаг? Подскажите, что делать?

Ирина С.

Здравствуйте. Я заметила, что мой сын-подросток стал замкнутым, перестал со мной общаться. Все свободное время проводит с другом, они часто гуляют. А тут в одной из выборгских групп увидела фотографию двух мальчишек на улице, они пытались перебежать дорогу перед идущей машиной, и вроде один из них на моего похож (фотография со спины, трудно разглядеть - кто). А вдруг это -мой сын? Что ему сказать? Наказать ремнем? Но ему 13 лет, и его никогда не лупили. Помогите советом, как «не проглядеть» сына.

Светлана К.

Добрый день, уважаемые читатели! Подростковый суицид существовал во все времена. Когда я работала в центре «Глория», на «телефон доверия» нам нередко звонили ребята, которые решили уйти из жизни, и это не было неожиданностью. Существуют доказавшие свою эффективность технологии психологической работы с такими детьми.

Сейчас социальные сети в определенном смысле взяли на себя роль психолога. Соцсети могут быть полезными для вашего ребенка, а могут и навредить неокрепшей психике. Так называемые группы «Синий кит» появились не так давно. Скажу, что это своего рода подростковая субкультура. Помните, в свое время были панки, эмо, готы? Теперь вот появилась ИГРА.

Причины, по которым подростки становятся «Китами»

1.»Синий кит», «Беги или умри» - это не просто игры, это игры, вышедшие за рамки виртуальности. Притягательные игры-страшилки, которые заставляет быть в тренде. «Я в игре» - это круто, это модно.... Ты становишься одним из... А чувство принадлежности к одной из социальных групп является одной из базовых потребностей человека, тем более подростка.

2. Эта игра как бы проверяет тебя на «Слабо». Смогу ли я пройти до конца? Смогу ли я выйти тогда, когда захочу?

3. Я в игре! И я вырос в собственных глазах, в глазах друзей. Ведь это так страшно: сделать что-то запретное. Мой социальный рейтинг растет с каждым видео, я получаю кучу «лайков».

4. «Никто меня не любит!», «Я никому не нужен» - и вот уже появляется мысль «Уйти из этого мира, залечь на дно, подобно киту». И пусть все потом поплачут на моей могиле...

«Сразу стану любимым и нужным» - одна из причин, по которой подростки «уходят» в различные игры. Там их любят, там они нужны, там они могут не думать о том, что делать дальше. Есть куратор, который все за них решит. Скажет, что делать и когда делать. Возьмет на себя ответственность за жизнь и за смерть. «Я тут ни при чем, мне сказали сделать ТАК» - удобная позиция, я не виноват в том, что причинил страдания близким.

5. Проблемы в семье, проблемы в школе, проблемы со сверстниками, неразделенная любовь, страх перед ЕГЭ, страх перед будущим.... И трудно найти выход, трудно жить. Проще - не жить. Зачастую подростки просто не хотят ТАК жить, а вовсе не хотят УМИРАТЬ.

6. Депрессия, чаще просто меланхолия: жизнь - бессмысленна, пуста и безрадостна. Я не хочу жить так же, как мои родители. Бедность и невозможность жить достойно. Проще уйти, эдак красиво сиганув с крыши и размазав себя по асфальту.

Что делать

1.В первую очередь, важно ЗНАТЬ своих детей, знать их увлечения, круг общения. Интересоваться не оценками и выученными уроками, а в целом их жизнью.

Еще вчера ваш маленький ребенок был вам понятен, вы знали о нем практически все. Вы думали, что знаете все. На самом деле, ваш ребенок посещал детский сад, большую часть своего свободного времени общался с себе подобными детьми, с воспитателями, тренерами, художественными руководителями, но не с вами.

Сейчас многие скажут: но я же работаю, мне некогда с ним общаться. Но даже в те часы, когда вы вместе, о чем вы говорите? Об оценках? Задаете вопросы и не ждете на них ответов? Вас устраивает односложное «Да, сделал» и «Нет, проблем нет»? А что там творится в душе у вашего сына, дочери? О чем они мечтают? С чем сталкиваются в повседневной жизни? Как справляются с возникшими трудностями?

Вспомните последнюю беседу с вашим ребенком: Сколько времени поминутно говорили вы, и сколько времени говорил/а ваш сын/дочь? Мы забыли, что беседа - это всегда короткие монологи ДВУХ и более человек. Спросил - получил развернутый ответ.

Да, и я часто замечаю за собой этот грех - много говорить. Вместо того, чтобы уточнить, переспросить, я сразу начинаю поучать, рассказывать, советовать. Я думаю, что я знаю больше, чем моя дочь. Я думаю, что разбираюсь в жизни, лучше, чем мой внук. Но оказывается, что, к примеру, в динозаврах и машинах внук смыслит гораздо больше, чем я. И он меня учит быть внимательной к мелочам, которые я со своей взрослой колокольни уже не замечаю.

А если никто из родных не желает выслушать и понять, если у них нет времени, чтобы реально помочь - что делает ребенок? Правильно, ищет кого-то, кто возьмет на себя эту роль. «Внимательного взрослого», готового быть рядом в любое время, готового выслушать и дать совет, готового дать готовый рецепт решения проблемы.

2. Разговаривать на темы, волнующие ваших детей. Если вы думаете, что ваш ребенок в игре - поговорите об этой игре, спросите мнение вашего ребенка о тех, кто играет. Не старайтесь запугать его, наказать: «Если узнаю, что ты играешь - уши оторву/лишу интернета/посажу под домашний арест на месяц/не поедешь на море и т.п.» Не старайтесь выведать всю информацию, не объясняя, для чего вам это нужно. Вы же хотите быть ближе, а не работаете следователем, не так ли?

Постарайтесь подключить логику при развенчании угроз. Куратор пугает, что убьет родителей? Спросите: «Как ты думаешь, для чего ему это надо? Ведь за реальное убийство ему грозит немалый уголовный срок? Для чего куратору это нужно? Как он будет это делать?»

В социальных сетях дети открыты и беззащитны. Они думают, что, повесив произвольную картинку на аватарку, скрыв свой возраст и закрыв все контакты - они недоступны для мошенников. Однако, несмотря на свой подростковый цинизм, они еще дети. И верят тому, кого считают умным, крутым и значимым для себя лично. Этим и пользуются различные кураторы, которые используют детей для своих, зачастую не совсем понятных целей. Некоторые из них просто психически незрелые люди. В большинстве кураторы этой игры - такие же подростки с аналогичными проблемами, не способные их разрешить обычным путем. Научите вашего ребенка быть критичным: лучше сомневаться во всем, чем верить на слово первому встречному. Скажите, что вы в любой ситуации будете рядом, что вы любите его и все для него сделаете.

3. Постарайтесь донести до вашего ребенка мысль, что только он решает, КАК ему жить. Неужели ему хочется быть марионеткой в руках неизвестного человека? Для чего ему нужно быть зависимым? Что это дает ему? А что получает неизвестный ему куратор?

4. Расскажите несколько историй о ваших знакомых, которые были близки к суициду и как они вышли из ситуации. Расскажите о тех, кто живет несмотря на море проблем, в том числе физических. Ник Вуйчич, Стивен Хокинг, Кэрри Браун - вот несколько людей, жизнь которых будет интересна вашему подростку.

5. Поговорите о том, что будет ПОСЛЕ. Хорошо, вот ты побежал через дорогу, водитель резко затормозил. А если в машине в это время был маленький ребенок и он пострадал? Ты готов собственными руками убить человека только потому, что кто-то сказал тебе: «Беги!» Ты готов нести уголовную ответственность?

6. Посмотрите на себя со стороны: вечером после ужина и домашних дел вы сидите «в телефоне». Типичная семья: мама - в телефоне, папа - в телефоне, ребенок - тоже по примеру родителей в телефоне. Так что вы хотите от него? Чтобы он жил реальной жизнью? Вы готовы подать ему пример? Увлечь его чем-то более интересным, чем виртуальный мир?

7. Повторюсь: не надо долго и много говорить, просто задайте эти и другие вопросы себе, своим близким и своим детям. Не требуйте ответа. Эти вопросы заставляют задуматься, и хорошо, если ответ приходит не слишком поздно...

Любите себя и своих близких и делайте это не на словах.